Алан

Не знаю, как для других — тех,  которые на спектакли наверное пару раз в неделю бегают, — а для меня театр — тёмный лес. Хотя нет, в тёмном лесу я бывал гораздо чаще, чем в театре.

Один раз сподобился посетить постановку по мотивам Ремарка и практически сразу сдружился почти со всей труппой. Вот и пускай меня после этого в культурные места.

Но речь не совсем о театре, а снова о том, что судьба моя щедра на встречи с интересными человеками.

( Collapse )

Обзавелся, вот, новым дружбаном.

Более того, пустил его в свою съемную квартиру жить.

( Collapse )

Пора гнать этих немцев отсюда взашей. Оккупировали, понимаешь, самую богатую экономику Европы и не дают нормальным людям приобщиться к благополучию бытия.

Люди ведь претерпевают неимоверные мучения, чтобы добраться до этой дурацкой Германии. Тратят на это огромные деньги. Да что там, жизнями рискуют! А им не дают ни особняков, ни белокурых красавиц (по три штуки на рыло), ни даже мерседеса, который бенц.
( Collapse )

Этот исторический роман Генри Райдера Хаггарда я читал еще в юности.

Мне тогда было лет 14 и я был в восторге от этой книги.

Перечитав ее 30 лет спустя, я не то чтобы разочаровался, но в исторической ценности информации усомнился.

( Collapse )

Картина сфотографирована в музее Висбадена, на выставке Караваджо и его творческих последователей.

Называется она «Жертвоприношение Исаака». Автор полотна некий Филиппо Витале – живописец на пересечении 16-го и 17-го веков.
Картинка наглядно демонстрирует, на что способен человек идейный. Сюжет, в общем-то, известный и именно потому не настораживает больше, не пробуждает. Как говорил Шпрапов: замылен глаз наблюдателя.

Примелькалось уже всякое, и не ясно очевидного, и не видно очеясного.
( Collapse )

… и ни сном не духом не ведаешь о собственной ужасающей роли в судьбах человечества.

Один пиксельный чувак открыл мне зенки, вырвал бревно из того места, которое беречь надлежит пуще других частей тела, классифицировал, в выражениях не стесняясь.

( Collapse )

Когда у меня есть на это время, я с удовольствием занимаюсь созерцанием всякого разного; яркого и неприметного, сложного и простого…

Люблю погружать свой взор во фракталы естественные и искуссно сзданные. Позволять завиткам всевозможным, пересечениям и хитросплетениям разноцветным  структурировать восприятие, систематизировать мысль, завихрять идеи необычным, отличным от повседневности, образом.

( Collapse )

Лягушка-красотка

Вообще, лягушек, жаб и прочих земноводных я не очень люблю. Лобызнуть эдакое создание, в надежде, что из него «выкуклится» прекрасная царевна, —  точно бы не решился. Очень уж стрёмное нечто.

Должен признать, что это мое предубеждение. Ибо лягушка по мастерству трансформации превосходит не только бабочку, но и самого Савраску, когда его Густав пальцем по лбу (или какими другими частями тела по другим частям тела  или вообще лопатой по хребту – мнения расходятся) заколдовывал. То-ли в курицу ощипанную, то-ли в птеродактиля превращая…

Хотя чего там, можно ведь оригинал саврасиева Чуда под номером 7 осилить (Вован, с тебя причитается за пиар!).

( Collapse )

Не знаю, когда это случилось, но править миром стали не воины, а барыги. Предполагаю, что случилось это не так давно и произошло не одномоментно, а постепенно. Так, что никто и не заметил.

Ну лет эдак 150-200 назад, наверное.

Для народонаселения, не относящегося к элитным кругам властителей и их приспешников, ничего не изменилось. Как были люди расходным материалом, овцами на стрижку, рабами и быдло-массой, так и остались.

Мыслю так: все государства – не более, чем узаконенная мафия, которая просто круче мафий помельче – оппозиционных, так сказать.

Конечно, подчиняться торгашам в падлу, да и жулье это способно к измышлению подлых трюков для порабощения человекомасс таким образом, чтобы рабы ни сном, ни духом о своем рабстве не ведали.

( Collapse )